Тим сидел на вершине холма.
Просто сидел.
Без дела.
Тим даже не знал до этого , что можно сидеть вот так, без дела.
Обычно, если Тим просто сидел - он был под креком, или спал, прислонившись к какой-то мусорной куче.
И такое случалось...
Вокруг раскинулся безжизненный Марс. Вдалеке хлопало и клокотало, из-за холмистой гряды поднимался густой серый дым. "Странно, что дым серый, на Земле неопластик горит черным дымом, как резина, а здесь серым... Хотя, может, это не неопластик, но ведь в конструкции транспорта было много неопластика, значит горит скорей всего он...". О да, за две недели этого чертового полета он до каждого болтика изучил посадочный контейнер этого долбанного транспортника.
Посадка на Марсе прошла не то чтобы неудачно, её, можно сказать, практически не было. Уже на входе в верхние слои атмосферы в транспортник попала зенитная ракета. И одновременно с этим пилоты получили сигнал с Земли о том, что база назначения захвачена повстанцами, и транспортнику надо срочно сменить курс. Очень вовремя, что называется. Однако курс в этот момент уже был четко задан и поменять его было нельзя. Оставляя густой дымный след и выплескивая рои обломков, транспорт падал на Марс. Народ вокруг визжал, кувыркался, мимо Тима пролетали тела и куски снаряжения, а он сидел и смотрел перед собой. Он настолько отупел от полета, что когда зажглась надпись "пристегнуть ремни" - он послушно их пристегнул. И теперь сидел и смотрел, как мимо пролетают тела тех, других. Тим их не жалел, они ему особо не нравились, может быть, потому что он сам не нравился им, с самого начала полета. Тим органически не мог переносить крепкие алкогольные напитки, а вся летевшая братия шумно всю дорогу отмечала сначала отлет, потом полет, а потом будущую победу. Нет, Тиму, конечно, тоже было жутко страшно, как и им, всем остальным. Но все же он не мог пить. Поэтому просто сидел и ждал, когда всё закончится. Другие же активно глушили страх алкоголем, выкрикивая несвязные тосты за "Стереть Марс с лица Земли" и далее в таком же духе. А напившись, начинали швырять в Тима бутылками, или бить друг другу морды. А иногда и то, и другое. Сейчас те, кто швырял в Тима бутылки, пролетали мимо него подобно тряпичным куклам, ударяясь о стены. Рывок (включились тормозные дивгатели) - тела улетели вперёд. Хлопок и ускорение (двигатели отказали) - тела улетели назад. Двигатели пытались включиться несколько раз. С каждым разом тела становились всё более похожи на бесформенные мешки.
Рёв снаружи нарастал, Тим почувствовал, как его рот и щеки уползают куда-то вбок, а по шее стекает пот. Сделав неимоверное усилие, он посмотрел на нескольких счастливчиков, бывших достаточно трезвыми к моменту входа в атмосферу, для того чтобы пристегнуться. "Если я выгляжу также как они, то сегодня и впрямь мой худший день в жизни," - пронеслось в голове Тима. Снова тряхануло, послышался жуткий свист, часть корабля, бывшая сразу за сидушкой Тима, как во сне, плавно уплыла в сторону, открывая панораму с жуткой скоростью проносящихся дюн Марса. Мелькнул какой-то поселок, почему-то больше всего в глаза Тима бросились быстро проскочившие ветряки.
Снова скережет. Тим с ужасом осознал, что появилась трещина, которая вот-вот превратится в пропасть, которая отделит его от корабля. На корабле он бы тоже, конечно, погиб, но все же как-то спокойней достигнуть земли вместе со всеми, в одном гробу, чем вот так... Тим не успел додумать, корабль ушел куда-то дальше, а Тим полетел сам по себе. Над ним остался кусок крыши, и он уставился на неё в дурацком оцепенении, мыслей не было. От рева воздуха уши заложило и, казалось, что наступила гробовая тишина, он боялся посмотреть вниз, на стремительно надвигающуюся землю. "Я пушинка, я пушинка," - неожиданно для себя начал бормотать Тим. Рывок, рёв, рывок, снова рёв, кресло начало заваливаться вбок, в последний момент Тим повернул голову и увидел песок, прям перед носом, или не песок, в любом случае это уже не имело значения. Ещё до того как он коснулся поверхности лбом, Тим потерял сознание. И что еще хуже, он обмочился... Но это тоже было неважно. Он был в отрубе.
Мягко урча стих посадочный одноразовый двигатель его кресла, который автоматически включился, когда началось резкое падение, и датчик показал быстрое сближение с поверхностью. Возможно, знай Тим, что отстрел кресел - стандартный способ десантирования на полицейских транспортах, он бы не нервничал так сильно, когда падал вниз, но проводя большую часть жизни под креком, как-то не до изучения технических каналов...
Спустя всего четверть часа Тим пришел в себя. Желания восклицать "О боже, я жив!" как-то не возникло, скорее всего потому что, прежде чем Тим успел обрадоваться, он обнаружил мокрые штаны, и это как-то резко перебило любые радостные эмоции.
Отстегнувшись Тим выполз на песок, и сел. Вот так он и сидел уже второй час.
На вершине холма.
Просто сидел.
Без дела.
Тим даже не знал до этого, что можно сидеть вот так, без дела...
Вдали затихли выстрелы. Там упал транспортник и уже через десять минут на месте падения были мародеры. Уцелевшие пытались отстреливаться, дольше всех держался какой-то старый кадровый офицер полиции, бывший, по сути, единственным профессиональным полицейским на этом транспорте. Некоторые попытались сдаться, но их пристрелили. Старый коп не пытался сдаваться, он старательно отстрелял последнюю обойму, оставив один патрон, после чего поднес пистолет к виску, но так и не успел нажать курок, как его накрыла парализующая граната, в такой позе его и подобрали подошедшие мародеры. Его не стали убивать, глава этого отряда сам недавно был офицером полиции, а потому уважал "старую школу". К тому же был шанс получить выкуп. Так что офицера связали и закинули в кузов одного из ховеров...
Тим подождал еще 15 минут, дым по прежнему поднимался за грядой холмов.
Хлопков больше не было.
« Ну вот и всё» - вздохнул Тим.
Тим вспомнил поселок, который успел увидеть при падении. Повертев головой и сориентировавшись примерно, с какой стороны падал транспортник (благо в воздухе еще висел еле видный дымный след), Тим медленно встал и побрел к горизонту...